Иоанн Златоуст
Св. Иоанн Златоуст (ок. 347 - 397 гг.) — архиепископ Константинопольский, один из трёх Вселенских святителей и учителей вместе со святителями Василием Великим и Григорием Богословом.
Ранняя жизнь
Родился святитель около 347 г. в Антиохии Сирийской. Родители его принадлежали к лучшему антиохийскому обществу и исповедовали христианскую веру. Отец Иоанна — римский военачальник — умер, когда сын его был еще малолетним ребенком. Все заботы о воспитании мальчика легли на его мать, благочестивую Афусу. Именно она дала Иоанну первые уроки в христианских истинах и благочестии. Получив начальное образование дома, Иоанн затем продолжал его у известного ритора Ливания и философа Андрагафия. Священное Писание он изучал у пресвитера Диодора.
Около 365 г. Иоанн для завершения образования ездил в Афины. По возвращении домой, он, презирая мирскую суету, решил сделаться монахом, но был удержан матерью. Оставшись по ее просьбе дома, Иоанн все же не вернулся к светской жизни: стал носить убогие одежды и вести отшельническую жизнь. Все время его было посвящено молитве и изучению Слова Божия. Вскоре он сблизился с антиохийским архиепископом Мелетием, который крестил его и поставил церковным чтецом. В этой должности Иоанн пробыл три года. Но едва его мать умерла (это случилось в 374 или 375 г.), он роздал все свое имущество нищим, отпустил на свободу рабов и поселился в монастыре неподалеку от Антиохии. Тогда же он написал свои первые труды: «О сокрушении сердечном» и два «Послания к падшему монаху Феодору».
Пробыв в монастыре четыре года и желая еще большего уединения, Иоанн тайно удалился из него в пустыню, нашел там пещеру и прожил в ней два года в полном одиночестве. Наконец, истомленный многими трудами, он тяжело заболел и уже не мог сам заботиться о себе. Пришлось оставить отшельничество и вернуться в Антиохию. Архиепископ Мелетий с радостью принял его и повелел проживать вместе с ним. Вскоре он рукоположил Иоанна в диаконы. За время своего диаконства в следующие шесть лет Иоанн написал свои «Рассуждения о девстве», «Утешение вдове» и апологию «Против Юлиана». Особенное значение имело его рассуждение «О священстве», которое и по сей день является руководством при исполнении пастырского долга. В 380 г. Мелетий отправился в Константинополь на второй Вселенский собор и вскоре умер. Иоанн опять удалился в свой монастырь и прожил там три года.
Дар красноречия
Новый антиохийский архиепископ Флавиан вызвал его из уединения, посвятил в 386 г. в пресвитеры и поставил проповедником в старом соборе Палее. Тогда впервые открылся прихожанам дар Иоаннова красноречия — ясного, изысканного, простого и удивительно приспособленного к потребностям времени. В короткий срок он сделался очень популярным в своем городе и, поучая народ, произносил свои проповеди по несколько раз в неделю, а иногда даже каждый день. Бывало и так, что он, сказав проповедь в какой-нибудь из церквей, шел затем в соборный храм и по поручению архиепископа вновь обращался к народу с поучением. Часто он проповедовал изустно, без книги и без тетради, чему дивились все антиохийцы, так как ничего подобного прежде не бывало. Его речь всегда была отчетливой и плавной, многочисленные пояснения разнообразны и удачны. Он был таким сладкоглаголивым оратором и любимым для всех учителем, что в городе не было ни одного, кто не желал бы слушать его беседы. Когда становилось известно, что Иоанн должен говорить проповедь, народ валом валил в церковь. Городские правители и судьи оставляли свои занятия, купцы — свою торговлю, ремесленники — свои дела. Скорописцы записывали на слух проповеди Иоанна, а потом передавали другим, читали их за трапезами и на площадях. Его именовали «сладкоглаголивым» и «медоточивым», но потом за ним закрепилось прозвание Златоустого, под которым он и вошел в историю церкви.
Красота речи сочеталась у Иоанна с поразительной глубиной и ясностью содержания. Значение его как отца церкви и вероучителя состоит в том, что он богословски осмыслил и раскрыл полноту христианской жизни. Ему позволило сделать это не только глубокое знание Священного Писания, но и собственный опыт отшельничества. И хотя он был одним из самых страстных проповедников аскетизма, в мир он вернулся не для того, чтобы призывать к уходу из суетного мира, из городов. Златоуст стремился жизнь самих городов перестроить и преобразовать на евангельских началах. «Я часто молил, — говорит Иоанн, — чтоб миновала нужда в монастырях и настал в городах такой добрый порядок, чтобы никому никогда не нужно было убегать в пустыню». В этих словах весь пафос его дальнейшей жизни. Ради этого стал он пастырем и проповедником.
Константинопольский престол
Слава Иоанна вскоре переступила границы Сирии и достигла столицы. О нем узнали и заговорили при дворе, и это привело к значительным переменам в его судьбе. В 397 г., после смерти константинопольского архиепископа Нектария, долго не могли найти человека на его место. Наконец император Аркадий остановил свой выбор на Иоанне и велел антиохийскому архиепископу отпустить его в столицу. Встречали его с великой честью — народ уже на подъезде к Константинополю, а вельможи и иерархи — в воротах. В феврале 398 г. при всеобщем ликовании Иоанн Златоуст был торжественного возведен на архиепископский престол. Однако, как показали дальнейшие события, избиратели Иоанна сильно ошиблись в его кандидатуре, ибо не поняли его страстной и горячей натуры: они желали иметь в нем красивую декорацию, красноречивого придворного проповедника для торжественных дней, но неожиданно для себя встретили настоящего пастыря. Приняв церковное управление в столице, Иоанн ни сколько не изменил прежних простых привычек: соблюдал воздержание во всем, спал мало, на пиршества и угощения не ходил. Он продолжал проповедовать.
Красноречие, завоевавшее ему восторженную любовь в Антиохии, было не менее блестящим в Константинополе, и народные массы столицы толпами стекались на его проповеди. Живое общение с паствой было для Златоуста жизненной необходимостью. Он говорил о себе: «Я убедил душу свою исполнять служение проповедника и творить заповеди, доколе буду дышать и Богу будет угодно продлить эту мою жизнь — будет ли кто меня слушать или не будет». Церковный историк Созомен сообщает, что архиепископ имел обыкновение садиться среди народа на амвоне чтеца, а слушатели теснились вокруг него. Слово Иоанна было обращено непосредственно к ним. Это были скорее беседы, чем речи. Они касались разных тем, но особенно важны были в то время для Златоуста задачи нравственного перевоспитания общества и народа. Его поразила жизнь столицы — праздная, роскошная и суетливая, очень далекая от евангельской чистоты. Временами у Иоанна возникало впечатление, что он проповедует людям, для которых христианство стало лишь модной одеждой. Молчаливое снижение идеалов раннего христианства не только среди мирян, но и в клире, смущало и даже пугало его. Кругом себя он видел только обреченных на погибель — сено для адского огня. «Из числа столь многих тысяч, — говорил он, — нельзя найти больше ста спасаемых, да и в этом сомневаюсь».
Нравственное воспитание общества
Мириться с этим Иоанн не собирался. Против общего упадка христианской нравственности он считал себя обязанным бороться не только словом обличения, но и делом. Приняв власть, Златоуст стал ревностно искоренять в людях всякого звания худые обычаи, нечистоту, зависть, неправду и всякое небогоугодное дело. В особенности беспощаден он был к проступкам духовенства. В константинопольском клире было много лиц, не соответствовавших высоким представлениям Иоанна о священстве и раздражавших его своими недостатками. Он не скрывал к ним своего нерасположения и почти что в глаза называл их людьми негодными, стоящими три медных гроша. Церковный историк Сократ пишет, что Иоанн, сделавшись архиепископом, стал очень сурово обходиться с подвластными ему клириками, стараясь исправить их жизнь. Многих за разные проступки он отлучил от церкви. Некоторые восточные епископы, которые приобрели свои должности за деньги, были низложены.
В отношениях со светской властью Златоуст был не намного дипломатичнее. Не взирая на звания и лица, он сурово порицал во время проповеди всех, в ком открывал пороки. Все это было для столичных сановников в новинку. Предшественник Иоанна Нектарий являлся по сути светским человеком; он умел ловко лавировать между партиями и потому был удобен для двора. Совсем другим был Иоанн. Заняв место Нектария, он распродал дорогие ковры и прекрасную мебель своего предшественника, а вырученные деньги потратил на основание госпиталей. Никаких светских знакомств он не имел, в гости не ездил и у себя гостей не принимал. Поэтому его стали обвинять в гордости, угрюмости и скаредности. Другие находили его чрезмерно резким и властным.
Свои упреки Златоуст простирал даже на императорский двор. Так он неоднократно публично порицал императрицу Евдоксию. Императрица, также отличавшаяся горячим нравом, велела передать Иоанну: «Перестань противиться нам и не касайся наших царских дел, ибо мы не касаемся церковных дел, но представляем тебе самому устраивать их. Перестань выставлять меня притчею для всех, говоря обо мне и обличая меня. До сих пор я считала тебя за отца и воздавала тебе подобающий почет; но если отныне ты не исправишься и не станешь лучше относиться ко мне, я не потерплю тебя более». Иоанн отвечал посланным: «Царица желает, чтобы я походил на мертвого, не замечал совершаемых несправедливостей, не слушал голоса обижаемых, плачущих и вздыхающих, не говорил обличений против согрешающих; но так как я епископ и мне вручено попечение о душах, то я должен на все смотреть недремлющим оком, выслушивать просьбы всех, всех учить, наставлять и обличать. Пусть царица гневается как хочет, а я не перестану говорить правду. Ведь для меня лучше прогневать людей, чем Бога».
Обвинение, ссылка и смерть
Враги Иоанна ждали только повода, чтобы обвинить его в каком-нибудь преступлении, и повод этот вскоре представился. Несколько иноков, отлученных от церкви александрийским архиепископом Феофилом, приехали в Константинополь к Иоанну с просьбой о помощи. Иоанн разрешил им посещать церковь, хотя и не допустил к причастию вплоть до выяснения причин их отлучения. Когда известие об этом дошло до Александрии, Феофил обвинил Златоуста в нарушении одного из правил первого Вселенского собора (запрещавшего допускать к общению отлученного кем-либо из епископов). Чтобы разобрать эту жалобу, император Аркадий велел созвать церковный собор. Как раз в это время Иоанн окончательно рассорился с Евдоксией. Причиной ссоры послужило следующее происшествие: императрица присвоила себе виноградник, принадлежавший какой-то вдове; Иоанн в наказание не допустил Евдоксию в церковь во время праздника Воздвижения Честного Креста. После этого публичного унижения императрица приложила все силы для того, чтобы низложить Иоанна. Тяжба с александрийским архиепископом пришлась для нее очень кстати. Столичная знать и клир были на ее стороне, и суровому пастырю припомнили все его обиды. Против Златоуста был составлен длинный список обвинений, большей частью ложных или грубо преувеличенных. Слабовольный Аркадий, находившийся под сильным влиянием жены, изменил свое прежнее благосклонное отношение к архиепископу и перестал его поддерживать. Тем временем Евдоксии и Феофилу удалось найти двух низложенных Златоустом диаконов, которые согласились лжесвидетельствовать против него. С помощью всех этих мер Иоанн был осужден собором епископов, проходившем в Халкидоне, лишен сана и кафедры. Его должны были отправить в изгнание, но в тот же день в городе произошло землетрясение. Встревоженный этим знамением Аркадий велел ввернуть Златоуста (который пробыл в изгнании всего сутки) и восстановить на престоле. Впрочем, к примирению это не привело.
Спустя два месяца Иоанн произнес очередную обличающую императрицу проповедь. Намекая на Иродиаду, жену Ирода (по требованию которой был обезглавлен Иоанн Креститель), он провозгласил: «Еще живо потомство Иезавели. Еще Иродиада беснуется. Она пляшет, она требует головы Иоанна. Все стремится к нечестию... Эта плотская женщина нападает на дух. Она предается наслаждению бань и благовоний; она обнимается со своим мужем, она ведет войну с церковью чистою и непорочною...» Евдоксия была в ярости. Ее усилиями был созван новый собор епископов, который уже окончательно низложил Златоуста, выставив в качестве формального обвинения тот факт, что он, будучи низверженным, дерзнул занять, вопреки правилам, святительский престол до нового собора. Произошло это в 404 г.
Аркадий определил сначала сослать опального архиепископа в Кукуз, находившийся в Малой Армении. Здесь Иоанн прожил около трех лет. По удалении его из столицы, пожар обратил в пепел здание сената, последовали опустошительные набеги варваров, а в октябре 404 года умерла Евдоксия. Даже язычники видели в этих событиях Небесное наказание за неправедное осуждение угодника Божия.
В 407 г. было приказано отправить его еще дальше — в Пифиунт на берегу Черного моря (в нынешней Абхазии) — место уединенное и дикое. По дороге туда Златоуст претерпел от воинов множество унижений и мучений. Солдаты сажали его на неоседланного осла и гнали с невероятной поспешностью, делая в один день такие переходы, на которые следовало затратить два или даже три дня. В пути Иоанну не давали ни покоя, ни отдыха, ругали, оскорбляли его и морили голодом. В Команах силы оставили его. У склепа святого Василиска, утешенный явлением мученика («Не унывай, брат Иоанн! Завтра мы будем вместе»), причастившись Святых Таин, вселенский святитель со словами «Слава Богу за все!» отошел ко Господу 14 сентября 407 года.
Перенесение мощей
Святитель Иоанн Златоуст был погребен в Команах. В 438 году Прокл, Патриарх Константинопольский (434-447), совершая Богослужение в храме святой Софии, произнес похвальное слово памяти своего великого учителя, в котором сравнивал святителя Иоанна Златоуста со святым Иоанном, Предтечей Господним, проповедовавшим покаяние и также пострадавшим за обличение пороков. Народ, горевший любовью к святителю Иоанну Златоусту, не дав Патриарху докончить своего слова, начал единодушно просить его обратиться к императору с просьбой о перенесении святых мощей святителя из Коман в Константинополь. Святитель Прокл отправился к царю Феодосию II (408-450) и от лица Церкви и народа просил его об этом. Император согласился и отправил в Команы особых посланников с серебряной ракой, чтобы с почетом перевезти святые мощи. Жители Коман глубоко скорбели о том, что их лишают великого сокровища, но не могли противиться царскому указу. Когда же императорские посланцы приступили к гробу святителя Иоанна, они не смогли взять его мощи. Тогда император, в раскаянии, написал послание святителю, прося у него прощения за себя и за свою мать Евдоксию. Послание это прочли у гроба святителя Иоанна, положили на него и совершили всенощное бдение. Затем приступили к гробнице, легко подняли мощи и внесли на корабль (гробница святителя Иоанна осталась в Команах, близ Пицунды). Тогда же совершилось исцеление убогого человека, приложившегося к покрову от гроба святого. По прибытии мощей святителя Иоанна в Константинополь, 27 января 438 года весь город, во главе с Патриархом Проклом, императором Феодосием, со всем его синклитом и множеством народа вышел навстречу. Многочисленные клирики со свечами, кадилами и хоругвями взяли серебряную раку и с песнопениями внесли ее в церковь святой мученицы Ирины. Когда Патриарх Прокл открыл гроб, тело святителя Иоанна оказалось нетленным, от него исходило благоухание. Припав ко гробу, император Феодосий II со слезами просил святителя простить его мать. Народ не отходил от раки весь день и всю ночь. Наутро мощи святого были отнесены в соборную церковь Святых Апостолов. Когда рака была поставлена на патриаршем престоле, весь народ едиными устами воскликнул: «Прими престол свой, отче!» — и Патриарх Прокл со многими, стоявшими у раки, увидели, как святитель Иоанн открыл уста свои и произнес «Мир всем!»
Литературные труды
При жизни св. Иоанн все свободное время отдавал литературным трудам. Наследие Златоуста громадно. До нас дошло 1447 его больших и малых творений, не считая 244 писем. Больше всего осталось после него церковных бесед и проповедей. Последние поражают своей страстностью, глубиной мысли и разнообразием содержания — в них предлагаются наставления почти о всех частных предметах христианской деятельности. Во все годы своего служения Иоанн продолжал объяснять в беседах Священное Писание. Каждая из таких его бесед состоит из двух частей: в одной он толкует тексты Слова Божия, в другой рассуждает о нравственном состоянии своих слушателей и предлагает нравственные наставления. Среди его толкований Нового Завета самое первое место занимают антиохийские беседы о Евангелии от Матфея и беседы о послании апостола Павла к римлянам. Собственно догматических объяснений после Иоанна осталось немного. Но хотя Златоуст не был толкователем догматов в прямом смысле этого слова, все же нельзя называть его только учителем нравственности, а не учителем веры, так как свой нравственный идеал он выводил из догматических предпосылок. Однако ревновал он большей частью не об опровержении неправильной веры, но о том, чтобы нареченные христиане поняли, что истины веры — это заповеди жизни, которые должны раскрываться и осуществляться не где-нибудь, а в обыденном, повседневном человеческом существовании. Ибо только чистота жизни свидетельствует о чистоте веры.
Труды Иоанна благоговейно изучались и переписывались. Влияние его проповедей на последующие поколения христиан было громадно. Уже ближайшие потомки стали воспринимать Златоуста как «вселенского учителя и святителя», а его толкования Священного Писания сделались непревзойденным образцом для всех последующих толкователей, на каких бы языках они ни писали. Но значение его личности оценивается не только достоинством его сочинений. Он был на редкость цельным человеком, и вся жизнь Златоуста, по словам Флоровского, являлась как бы евангельским судом над современностью, над тем мнимым воцерковлением жизни, в котором слишком многие находили преждевременное успокоение.
Память в Православной Церкви
Дни памяти:
- 13 ноября (26 ноября)
- 27 января (9 февраля) — перенесение мощей
- 30 января (12 февраля) — три святителя
- 14 сентября (27 сентября) — преставление
Тропарь, глас 8:
Уст твоих, якоже светлость огня, возсиявши благодать, вселенную просвети; не сребролюбия мирови сокровища сниска, высоту нам смиренномудрия показа, но твоими словесы наказуя, отче Иоанне Златоусте, моли Слова Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, глас 6:
От небес приял еси Божественную благодать, и твоими устнами вся учиши покланятися в Троице Единому Богу, Иоанне Златоусте всеблаженне, преподобне, достойно хвалим тя: еси бо наставник, яко божественная являя.
Но кто может по достоинству восхвалить св. Иоанна Златоустого? Еще св. Прокл Константинопольский, один из ближайших преемников его по кафедре, говорил, что этого никто не может сделать, разве другой бы такой же Иоанн ныне явился. Но Церковь имела только одного Иоанна Златоустого, и нет поэтому слова достойному служителю Слова. Однако так как память его, слагающаяся, по выражению того же св. Прокла, из воспоминания его бесчисленных трудов, подвигов и наставлений, подобно переполненной водами реке напаяет души верных, то и мы с вами, братие, должны прильнуть к этой реке и, хотя мало, испить от ее живительных вод.
Кто из сколько-нибудь внимательных верных не знает имени св. Иоанна Златоустого? Почти каждый день в течение целого года дивное творение его – Божественная литургия – освящает верных, они молятся составленными им молитвами, а в светлую ночь Христова Воскресения кто не переживал минуты великого духовного восторга, слушая его пасхальное огласительное слово? Кто из верных, вкусивши хоть раз от сладости бесконечно назидательных и в высшей степени художественных его творений, не влекся бы к ним снова с непреодолимою силою? Перед кем не стоит проникший хоть раз в сознание чудный образ его святой жизни и его скорбной, но блаженной кончины? И что более дивным представляется нам в Иоанне, его жизнь или его творения? Этот вопрос так и нельзя было бы разрешить, если бы жизнь и творения Златоуста не представляли бы одного целого, не образовывали бы единой целостной личности, в которой творения неотделимы от жизни и жизнь от творений. Св. Иоанн Златоуст продолжает жить в своих творениях, а не только на небе, равно как его творения обязаны своим происхождением его святой жизни и ее исключительному делу – спасению ближних. Итак, поистине дивны и его жизнь, и его творения…
Чем же св. Иоанн Златоуст действовал так могущественно на сердца людские, какими путями шло его неотразимое нравственное влияние? Самый простой, хотя и неполный, ответ на этот вопрос будет тот, что сила влияния Златоуста заключалась в его слове. Да, служение примирения, то есть пастырское служение для св. Иоанна Златоуста было, по преимуществу, служением слова. Все единогласно признают в Иоанне Златоусте величайшего проповедника Восточной Церкви. За ним утвердилось имя Златоуста, ставшее его собственным. Знатоки искусства церковного красноречия утверждают, что для желающего стать хорошим проповедником самая лучшая школа – это изучение творений св. Иоанна Златоуста. Так красноречиво и вместе с тем так просто, так назидательно и вместе с тем так увлекательно проповедовать, как проповедовал св. Иоанн Златоуст, мог только он один, и даже до настоящего времени, несмотря на преполовившуюся вторую тысячу лет с той поры, как смолкли златые уста вселенского святителя, он остается в этом отношении непревзойденным.
Блестящие по внешности его проповеди, представляющие в большинстве случаев истолкование Священного Писания, замечательны по тому чистому евангельскому духу, который проникает их насквозь. Св. Иоанн Златоуст – проповедник чистого, беспримесного христианства, подлинного Евангелия: недаром сказано, что уста Златоустовы суть уста Христовы. Вместе с тем проповеди Златоуста обнаруживают такое изумительное знание души человеческой, всех тайных изгибов человеческого сердца, что они оставляют слушателя или читателя их безответным, прямо покоряют и пленяют его.
В чем же заключается тайна этого неподражаемого красноречия, где ключ к разгадке столь удивительного проповеднического таланта? Не в одних, конечно, природных дарованиях, которыми щедро наградил Бог св. Иоанна Златоуста еще от юности и которые он, как раб благий и верный, приумножил своим рачением и трудом, и не в школе и ее упражнениях, которые он проходил до своего возраста. Мы знаем и других одаренных от природы и прошедших ту же риторскую школу отцов и учителей Церкви, но в их проповедях больше искусства, а меньше простоты, задушевности и глубокой назидательности, чем в проповедях св. Иоанна Златоуста. А тайна единственного и несравнимого красноречия Златоуста заключается в его любви к своим слушателям, в той глубокой нравственной связи, в какой он находился со своею паствою. «Вы всё для меня, – исповедовался он однажды перед народом, – если бы сердце мое, разорвавшись, могло открыться перед вами, вы бы увидели, что вы все там пространно помещены: жены, дети и мужчины» (Беседа на кн. Деяния Апостолов).
Он принял всем сердцем заповедь Спасителя об отношении доброго пастыря к своим овцам, то есть не о внешней только принадлежности пастыря к овцам, но о такой внутренней связи с ними, чтобы она приближалась, если не прямо переходила, в существенную. А любовь делает человека и без природных дарований красноречивым, особенно если она видит того, кого любит, в опасности, какой, с христианской точки зрения, является единственно потеря спасения. Она же заставляет любящего делиться с любимым содержанием своей духовной жизни. Подобно тому, как Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам (Ин. V:20), так и просветленный и расширенный любовью дух человеческий естественно изливает свою полноту далеко за пределы своего личного бытия.
Но нелегко стяжать дар любви. Это превосходнейший путь (1 Кор. ХII, 31), и нужно пройти всю скалу добродетелей, действительно сделаться святым, чтобы стяжать эту жемчужину. И прежде всего нужно иметь ту непоколебимую веру, которой обладал св. Иоанн Златоуст и которая граничит у него с видением. Св. Иоанн Златоуст не догматист вообще; он тайны веры не исследует, но под всеми его писаниями, как непоколебимое основание и глубочайший родник, из которого текут реки его наставлений, кроется его глубокая вера в основные догматы христианского учения. Можно с несомненностью сказать, что для него мир невидимый, духовный был несравненно реальнее, чем мир видимый, чувственный, и весь порядок созерцания был у него обратный, чем у нас, находящихся во власти внешних чувств и конкретных понятий. Затем нужно стяжать его безграничное милосердие и любовь к меньшим братьям Христовым, то есть нищим и всякого рода нуждающимся, для которых так много сделал Иоанн Златоуст своими проповедями и которым он отдавал буквально все, что имел.
Велик Иоанн Златоуст в своей жизни, но велик он и в самой своей смерти, последовавшей, как известно, в изгнании после того, как он занимал важнейший престол Восточной Церкви, столичную кафедру. «О Иоанн!» – воскликнем мы вместе со св. Проклом. Жизнь твоя поистине была исполнена скорби, но смерть твоя почетна, гроб твой славен, награда твоя велика! Трогательна кончина св. Иоанна Златоуста, которую мы ныне вспоминаем, и глубоко назидательно то предсмертное наставление, которое он преподает всем нам в своих последних словах: «Слава Богу за всё». Несомненно, и мы благодарим Бога за то, что Он даровал Своей Церкви такого святителя, ибо справедливо сказал один церковный писатель, что нет такого бесчувственного человека, который бы не возблагодарил Провидение, даровавшее миру столь блистательное светило.
Будем же назидаться его бессмертными творениями, ибо не знать столь прекрасных творений, по выражению того же писателя церковного, то же значит, что не видеть солнца в самый полдень. Близко примем к сердцу его главнейшие заветы: изучение слова Божия, упражнение в молитве и милостыню – эту «царицу добродетелей». А о нем самом пребудем в той уверенности, что его небесной славе всегда будет отвечать его вечная слава на земле, согласно псаломскому слову: В память вечную будет праведник.
Священномученик Анатолий (ГРИСЮК)
No hay comentarios:
Publicar un comentario
Nota: solo los miembros de este blog pueden publicar comentarios.